Тебе лишь нужно убивать [жесткая версия] - Сакурадзака Хироси

— Что ж, в твоей башке есть что-то смешное, если ты хочешь запихать себя в этот проклятый Жилет за день до того, как мы отправимся умирать. Хочешь уработаться до пота, иди найди студентку и поупражняйся с её бёдрами, — глаза Феррела оставались на его шнурках. — Свободен.

— Сержант? При всём уважении, я не видел, чтобы вы бегали за дамами.

Феррел наконец поднял глаза. Его глаза казались стволами 20-миллиметровой винтовки, посылающими в меня залп из бункеров, установленных глубоко в его загорелом, кожистом лице. Я пёкся под слепящим солнцем.

— По твоим словам, ты думаешь, что я какой-то гомик, который предпочтёт затянуть себя ремнями в провонявшем потом Жилете, нежели оказаться между женских ног? Это ты пытаешься сказать?

— Э-э-э-это не то, что я имел в виду, сэр!

— Ладно тогда. Присаживайся, — он провёл рукой по своим волосам и хлопнул по земле.

Я сел, и порыв морского ветра задул между нами.

— Я был на Исигаки, знаешь ли, — начал Феррел. — Прошло уже лет десять. Жилеты тогда были адской дешёвкой. Это было место возле развилины — прям где-то здесь — где плиты не сходятся плотно. Они протирали тебе кожу. А места, что покрывались струпьями во время тренировки, снова натирались бы, окажись ты в бою. Болело так сильно, что некоторые парни отказывались ползти по земле. Они вставали и шли прямо в центр перебранки. Ты мог кричать им, что там их убьют, но всё равно было несколько таких, кто поднимался. Ещё они могли расхаживать с нарисованными на груди мишенями, — Феррел засвистел, изображая падающий снаряд. — Шлёп! И пропала целая пачка мужиков.

В Ферреле текла смесь из японской и бразильской крови, но прибыл он из Южной Америки. Половина того континента была разорена Мимиками. Здесь, в Японии, где хай-тек дешевле хорошей еды, наши Жилеты были прецизионной машинерией. Да и было множество стран, в которых только и могли, что отправлять свои войска с противогазами, со старыми, добрыми ракетницами и с молитвой. Забудь про артиллерию и поддержку с воздуха. Любая победа, что они одерживали, длилась недолго. Наноботы, выделяющиеся из трупов Мимиков, пожирали лёгкие любых оставленных там солдат. И понемногу земля, что люди некогда звали домом, покрывалась безжизненной пустыней.

Феррел происходил из фермерской семьи. Когда их посевы стали умирать, они решили бросить свою землю и перебраться на один из островов на юге, безопасный рай, защищённый чудесами технологий. Семьи людей, служащих в ОСО, обладали приоритетом в очереди на иммиграцию. Вот так Феррел и вступил в японские войска.

Эти «солдаты иммиграции», как они были известны, обычное дело в Бронепехоте.

— Ты когда-нибудь слышал выражение кириобоэру?

— Что? — спросил я, вздрогнув от японского.

— Это старое изречение самураев, которое означает «Порази своего врага и учись».

Я тряхнул головой.

— Вроде бы не слышал.

— Цукахара, Бокудэн, Ито, Миямото Мусаси — все известные самураи тех времён. Мы сейчас говорим о времени пятьсот лет назад.

— Думаю, я как-то читал комикс про Мусаси.

— Чёртовы дети. Не отличат Бокудена от Бетмена. — Феррел раздражённо вздохнул. Я чистокровный японец, но он знал о культуре моей страны больше меня. — Самураи были воинами, что посвятили свою жизнь сражениям, прям как ты и я. Как думаешь, скольких людей за всю жизнь убили самураи, каких я только что назвал?

— Не в курсе. Если их имена до сих пор на слуху спустя пятьсот лет, может… десять или двадцать?

— Даже не близко. Записи тех времён похожи на небрежные наброски, но число лежит где-то между тремя и пятью сотнями. У каждого. У них не было пистолетов. У них не было бомб. Каждого человека, что они убили, они рубили в бою лицом, блять, к лицу. Я бы сказал, что этого хватило бы на медаль или две.

— Как они этого добились?

— Отправляй одного человека на тот свет каждую неделю, потом делай это в течение десятков лет, и получишь свои пять сотен. Вот почему они известны, как мастера меча. Они не убивали лишь однажды и довольствовались результатом. Они продолжали. И они становились лучше.

— Звучит, словно видеоигра. Чем больше убьёшь, тем сильнее станешь — так? Дерьмо, мне столько нужно наверстать.

— Учти, что их оппонентами были не тренировочные манекены или маленькие цифровые человечки. Это были живые, дышащие люди, кого они рубили. Как скот. Мужчины с мечами. Мужчины, сражающиеся за свою жизнь с такими же, как они. Если они хотели жить, они должны были поймать врага врасплох, ставить ловушки, а иногда убегать, поджав хвост.

Не то, что первое приходит на ум, когда думаешь о мастерах меча.

— Изучай, что может тебя убить и как можно убить врага; единственный способ научиться этому — это делать это. Какой-нибудь пацан, которого учили махать мечом в додзё, не будет иметь и шанса против человека, который был проверен в бою. Они знали это и продолжали следовать своему пути. Вот как они смогли навалить кучу из пятисот трупов. Один взмах за раз.

— Кири-обоэру.

— Вот именно.

— Тогда почему они парят нас этими тренировками?

— А, прямо к сути. Такие мозги, ты слишком умён, чтобы быть солдатом.

— Да мне всё равно, сержант.

— Если ты в самом деле хочешь сражаться с Мимиками, тебе нужны вертолёты или танки. Но вертолёты стоят денег, и требуются деньги, чтобы обучить пилота. А от танков вовсе не будет проку на этом ландшафте — слишком много гор и рек. Но Япония полна людей. Так что они закутывают их в Жилеты и отправляют на линию фронта. Делают из лимона лимонад.

Полюбуйтесь, что стало с лимоном.

— Всё то дерьмо, что они вколачивают в тебя во время обучения — лишь жалкий минимум. Они набирают кучу рекрутов, которые не могут отличить дырку в жопе от локтя, и учат их не переходить дорогу на красный. Посмотрите налево, посмотрите направо и опустите головы, когда обстановка станет жаркой. Большинство неудачливых говнюков забывает всё это, когда положение становится дерьмовым, и они валятся штабелями. Но если ты везучий, ты сможешь пережить это и, быть может, даже чему-то научишься. Почувствуй первый вкус битвы и вынеси из неё урок, в тебе даже может найтись что-то такое, что ты зовёшь солдатом, — Феррел прервался. — Что смешного?

— Чё? — ухмылка проползла по моему лицу, пока он говорил, и я даже не заметил.

— Когда я вижу, как кто-то ухмыляется подобным образом перед сражением, я начинаю волноваться, всё ли в порядке с его головой.

Я думал о своей первой битве, когда Буйная Топорита пыталась помочь мне, когда мои заляпанные грязью внутренности сгорели дотла, когда отчаяние и страх струились по моему лицу. Кейдзи Кирия был одним из невезучих говнюков. Дважды.